Элли. Часть 1: Невинная и наивная
Категория: По принуждению
Глава 1. Поворот судьбы
— Ты не боишься судьбы, Элли?
Эйлен (либо как звали ее нежно: Элли) отвлеклась от вида по ту сторону окна автобуса и поглядела на сидящую рядом подругу:
— Нет, Каролина, сейчас все мы обретем дом, разве можно этого страшиться?
Каролина откинулась на спинку кресла и недовольно скрестила руки на груди.
— А вот я боюсь: кто знает куда мы попадем? Может быть эти люди будут злые, бесчестные и скупые? Будут глумиться над нами? — в очах Каролины гляделся настоящий ужас, она тряслась как зайчик перед бойней. — Элли, я уже совершенно не желаю туда! Остался всего некий час и нас разлучат навечно!
Элли только лаского улыбнулась в ответ:
— Каролина, они не сумеют нас разлучить, ведь еще два года — и мы станем совершеннолетними! Никто не сумеет нам указывать, а накопившиеся за время работы средства мы сможем использовать, чтоб начать новейшую жизнь! Не переживай, я буду писать для тебя!
Через час Каролину высадили на остановке перед огромным зданием — некий личной школой. Девченка помахала Элли на прощание и, приподняв багаж, направилась к мощным дверям. Эйлен осталась одна в автобусе: ее новый дом находился далее всех других девченок. Еще два часа скучноватой и одинокой езды.
Ее теплая бархатная ручка взметнулась поправить темно-рыжие волосы, растрепавшиеся из хвоста. Нужно быть прекрасной и аккуратной леди, чтоб произвести воспоминание на собственных новых владельцев. Руки немного дрожали, когда она начала расчесывать длинноватые волосы. Не то чтоб она страшилась, быстрее начала беспокоиться перед этим решающим событием в ее жизни.
В детском доме к ней относились приемлимо: не обижали, кормили, одевали, но особо не баловали. При всем этом, она посильнее других ждала, когда, в конце концов, достигнет шестнадцати лет — возраста, при котором всех девченок детского дома пристраивали на работу в разные заведения, семьи, организации. И вот сейчас, их, наконец, развозили по рабочим местам.
До поездки, Элли выдали новейшую прекрасную одежку — длинноватое темно-зеленое платьице с узорами, самое прекрасное из всех, которые были у других девченок, чем Эйлен очень гордилась.
Вы спросите, как я представляю для себя Элли? Я приложу фотографию, которая меня вдохновила на создание ее вида:
Теплая, с пухлыми губками, которые смогли бы свести с разума многих, рыжеволосая девченка, которая ехала на встречу собственной новейшей судьбе.
Автобус тормознул очень в один момент: Элли еще не была морально готова к выходу. Шофер нетерпеливо выглянул из собственной кабины.
— Трудности, детка? — его взор, похотливо пробежавший по телу девицы, испугал ее до кошмара.
— Нет, государь, — девченка потупилась и уже вскочила с сиденья, чтоб вылететь пулей из автобуса, но шофер, которому катастрофически понравилось воззвание «господин», вышел из кабины и заградил ей проход к двери.
В приюте для девченок не было парней: некоторому было оценить красоту Эйлен, некоторому было преподать ей урок — не доверяй незнакомым мужикам и будь аккуратна. Только время от времени, тот же шофер вывозил их на прогулки. Потому схожая ситуация ввела в ступор — женщина застыла на месте, держа в ручках легкую сумочку.
— Куда ты так стремительно собралась? Я так сообразил, что ты не хочешь покидать меня, — облизнулся шофер, он был высочайшим и сильным мужиком, который одной рукою совладал бы с таковой хрупкой девченкой как Элли. — И я тебя не тороплю!
Элли стала отступать в конец автобуса, все это ей не нравилась, хотя она не совершенно понимала, что все-таки желает от нее этот страшный мужик. Но одно она знала точно — все нутро кричало «Беги, Элли, беги от него». Только на данный момент она увидела, что по ту сторону окон автобуса с обеих сторон находится только незапятнанное поле, окруженное лесом — это не было похоже на тот дом, в каком ждали ее приезд.
— Пожалуйста, — взмолилась она, когда дошла до закрытых задних дверей, а этот монстр все надвигался. — Отпустите меня, мне уже пора!
Он не слушал ее, а так же медлительно надвигался, предвкушая маленькое развлечение.
— Как успешно, Элли, что конкретно ты оказалась последней на развозке, ведь ты издавна завлекала мое внимание, когда я возил вашу группу с педагогами за город!
Девченка выпустила из рук сумку, лицезрев бугор на штанах водителя: кое что девченки в приюте обсуждали и ведали о мужиках, и эти вещи были не из не плохих. На очах Эйлен появились слезы. Но ничего, она была не первой женщиной, с которой так безжалостно обходился этот человек. Его возлюбленным занятием было веселиться с последними на развозке девицами, ни одна из которых не ухитрилась сказать об этом в приют.
Элли зажмурилась. Она уже ощущала его дыхание на собственной щеке. А он не спешил: он знал, что спешить некуда — они еще в километре до места предназначения, а означает никто их не услышит среди пустынного поля.
— Детка, у тебя такие пухлые губы, они сводят меня с разума! — шепнул шофер ей на ушко.
Элли, конвульсивно всхлипнув, попробовала отпихнуть его своими хрупкими ручками, но все было напрасно. Мужик грубо схватил ее за руки и отвел их в стороны, на что женщина начала орать и конвульсивно метаться из стороны в сторону. Облокотившись на заднюю стену автобуса, она начала задирать ноги и с силой загнанной жертвы дубасить водителя. Один из ударов пришелся как раз по вздыбленному бугру, что на секунду ослабило хватку хищника, который не ждал таковой прыти от шестнадцатилетней девицы.
Эйлен пользовалась этой слабиной и вырвалась из рук истязателя. Она бежала через салон автобуса к двери… к двери, которая оказалась запертой.
Тогда она бросилась в кабину водителя, но, запутавшись во всех этих рычагах и кнопках на панели вождения, опять начала паниковать. Элли обернулась на секунду, чтоб осознать, что ее истязатель уже бежит в ее сторону. Нежные кулачки начали дубасить по панели, нажимая на все, что попадется под руку.
Дверь открылась тогда, когда ее уже схватили за талию и повалили прямо на эту панель.
А ты оказывается жгучая, сучка! — прошипел мужчина и придавил ее своим телом.
Элли истерически завопила и пробовала толкаться, хотя понимала, что никто ее не услышит, что она не сумеет спихнуть с себя этого здорового самца.
Его грубые руки порвали сзади платьице, потом трусики и добрались до ласковой и невинной попы. Эйлен зажмурилась и обмякла, пытаясь задуматься о кое-чем другом, о кое-чем неплохом, только бы оказаться на данный момент как можно далее от этого страшного места. Но не вышло: страшная боль возвратила ее к действительности.
Шофер сжал ее ягодицы так очень, что Эйлин невольно вскрикнула и опять задергалась. А грубые руки начали лапать даму меж ног, добираясь до самого заветного, прикрытого легким пушком.
— Нет! Нет! — опять заорала она, не хотя мириться с реальностью, слыша, как насильник расстегивает собственный ремень.
— Ты будешь визжать, моя крошка, — злорадно шепнул он и с силой стукнул ее по попе своим ремнем. Клики девицы сливались с ее слезами и захлебывающимися словами, просьбой пощады. Никто и никогда ей не делал еще так больно. Никто не обращался с ней так, даже воспитательница, которая один раз отшлепала ее.
В один момент удары закончились — это шофер стал наслаждаться ее раскрасневшейся попой.
— А сейчас, малышка, мы перейдем к самому увлекательному, — прошипел истязатель, расстегивая брюки. — Ты навечно меня запомнишь, а я, в свою очередь, навечно запомню твои губы…
— Пожалуйста, отпустите, — рыдала Элли, мир которой рушился на глаза.
Она не страшилась судьбы, она не страшилась нового мира, но по сути, она просто не знала как он может быть жесток и ужасен за пределами приюта.
Шофер достал собственный член и провел им по ласковой попе, на что Элли протестующие выгнулась и опять начала брыкаться, но мужчина прочно и больно схватил ее за шейку.
— Я так сообразил, что тебя еще не трахали?
Ммм… люблю таких! Хотя посреди вас, сироток, встречаются и шлюшки…
— Помогите! — завопила Эйлен от отчаяния, чувствуя, как жесткий член уперся в ее нежную и невинную киску…
Глава 2. Наблюдающий
Она сжала зубы и зажмурилась, ждя, что на данный момент последует стршная боль, но, заместо этого, хватка водителя в один момент ослабела, раздалось кряхтение, и тяжелое тело закончило наваливаться на Элли, как будто куда-то пропало.
Женщина обернулась и увидела незнакомого мужчину, схватившего ее неудавшегося насильника за шейку, приподняв его над полом. Этот мужик был прекрасен и статен, в черном осторожном костюмчике, и силы ему было не занимать — поднял здорового водилу впереди себя.
Эйлен свалилась на пол и прикрылась разорванной юбкой, с благоговением следя за черноволосым незнакомцем.
Тот кинул водителя на пол и навис над ним как громовой трибунал, под восхищенным взором Элли.
— Это недешево для тебя обойдется, — спасатель шептал, но этот шепот разносился по всему автобусу.
Шофер под прохладным и императивным взором этого грозного мужчины даже не пробовал пошевелиться, видимо сообразил, кто перед ним.
Элли посиживала в собственном углу с замеревшем сердечком, опасаясь подать признаки жизни. Ужас от величия человека, стоявшего перед ней, сковал все тело. И, сразу со всем этим, она не могла поверить собственному счастью. Минутку вспять женщина была всего на волосок от чего-то зазорного, унизительного, а сейчас оказалась в безопасности. По последней мере, она веровала в это.
Ей стало плохо от понимания того, что с ней собирался сделать этот подлец. В очах помутнело, и женщина впала в беспамятство. Последнее, что она услышала — это глухие удары и жалобные вскрики ублюдка водителя.
***
Легкая тряска привела Эйлен в чувство. Она лежала на сидение открытого экипажа, запряженного лошадьми, а в качестве возницы выступал ее спасатель. Мужик не увидел пробуждения девицы, чем она пользовалась, чтоб оглядеться.
Они ехали по каменной дороге повдоль обрыва, оканчивающегося морскими волнами, а сама дорога вела к горному перевалу.
— Пока ты спала, я заглянул в твою сумку, — без толики смущения заговорил мужик.
Эйлен вздрогнула и вжалась в сидение экипажа.
— Там были документы из твоего приюта. Мне очень жалко, что мы познакомились при таких обстоятельствах!
Эйлен продолжала недоумевать, но молчала. На нее опять начал накатывать ужас.
— Куда мы едем? — в конце концов спросила она как можно смелее и более уверенно своим гулким голоском.
— Туда, куда ты ехала в обществе этого ублюдка, — мужик обернулся к ней, на что Эйлен застыла и приоткрыла рот, дивясь красе собственного спасателя. — В мой дом!
У него были точные черты лица, темные не очень длинноватые волосы, но прохладные и странноватые зеленоватые глаза. Элли побагровела и отвернулась под его пристальным взором, но отыскала внутри себя силы ответить:
— Означает вы — граф Гольдман?
— Зови меня просто Генри, отлично? Эйлен, — он пронизывающе поглядел на нее, от чего женщина поежилась в собственном кресле. — У тебя прекрасное имя…
Его взор на секунду задержался на ее губках, а потом он отвернулся, чтоб следить за дорогой.
Элли задрожала: она вспомнила слова Каролины о ожесточенных и ужасных людях. Граф Гольдман хоть и выручил ее от страшного изнасилования, но сам не казался кем-то великодушным и нравственным. И это начало пугать ее еще более.
За пятнадцать минут они проехали через перевал и оказались в прекрасной лесной равнине, посреди которой находился прекрасный, но сумрачный дом.
Элли взяла свою сумку и, выпрыгнув из экипажа, направилась по каменистой дороге через сад к мощным дверям. Генри сходу последовал за ней.
— Эйлен, скажите, чему вас учили в приюте?
Даму этот вопрос загнал в маленький ступор и малость заставил задуматься.
— Когда вы соглашались на мое опекунство, вы разве не находили даму с определенными возможностями? — удивленно спросила она, остановившись прямо перед дверьми.
— Я желал бы услышать конкретно от вас, а не от приюта, который был готов мне пообещать все, что угодно, только бы я согласился, — граф забавно улыбнулся девице, но ей эта ухмылка совсем не приглянулась. — Проходите, двери никогда не бывают заперты, в этом краю и не требуется…
Эйлен осторожно толкнула двери и вошла в меркло освещенный зал. К девице здесь же подпрыгнул старый слуга, приняв ее багаж, и, не обмолвившись ни словом, пропал так же в один момент, как и появился.
Женщина осмотрелась: тут было мрачно-красиво. Древний интерьер зачаровывал.
Мимо перескочили две служанки среднего возраста, которые, лицезрев платьице Элли, недовольно фыркнули. Женщина побагровела и попробовала прикрыть руками разодранную ткань.
— Эйлен, не переживайте, — Приобнял ее за плечи граф, на что женщина вздрогнула, но ощутила невольное удовольствие от его прикосновений. — Ваша личная служанка покажет вам вашу комнату, умоет вас, оденет и вы будете блестеть!
— Что? Моя личная?… — слова застряли в ее горле. — Я разве не?..
Граф Генри только засмеялся, но от его хохота ей не стало теплее, а, напротив, еще больше жутко.
— А сейчас, иди к для себя, отдохни!
***
Вечерком было так отлично понежиться в теплой ванне, попытавшись запамятовать тяжести нынешнего денька. Но вот попа саднила после ожесточенного воззвания с ней, и напоминала о насильнике. Любопытно, что с ним в конечном итоге стало? Что граф Генри сделал после того как обещал, что тот пожалеет? Но это уже было не принципиально. «Главное, что я сейчас в безопасности! Тут хорошо, а граф вправду милый и даже прекрасный, хоть малость и наизловещий, но, может, они все мужчины-графы такие!» — поразмыслила женщина.
Элли опустила руку под воду, чтоб почесать бедро с внутренней стороны и, в процессе, немного задела себя меж ножек. Тело покрыла сладкая истома. Элли опять задела себя там. И здесь ей стало постыдно, что она опять желает это сделать, тем паче в чужом доме! Но погладить себя там было так приятно, так помогало отвлечься от ненадобных мыслей!
Элли прикрыла глаза и продолжила поглаживать себя. Поначалу, было просто приятно, до того момента, пока она не поразмыслила о графе Генри и о том, как он приобнял ее за плечи. Тело облило легкой дрожью, женщина немного застонала: мысли о Генри доставляли ей сильное наслаждение.
И она начала представлять для себя как он стоит в этой комнате и глядит на то, как она умывается в этой древней ванне, как рассматривает своим пронизывающим взором ее тело, в особенности как глядит на ее губки…
— Ахх, — вырвался ласковый стон из приоткрытых губок, а рука под водой стала тереть клитор все резвее. — Генри… ммм…
Другой рукою женщина ухватилась за край ванны конвульсивно сжимая его, пока ощущала накатывающие волны удовольствия. В этот момент она ощутила себя порочной и грязной женщиной, которая желает собственного опекуна и мастурбирует, представляя то, как он глядит на нее.
Она немного прикусила нижнюю губу. Ее тело начало выгибаться ввысь, отчего маленькие, но сладкие и нежные груди выглянули из под воды. Тогда и ее губки открылись, издавая сладостные и нежные стоны страсти, вырвавшиеся во время оргазма.
Элли обмякла и положила голову на стену ванной, опять сладко прикусив нижнюю губку.
Она так и не увидела, как дверь в ее комнату тихо притворилась с оборотной стороны.
(продолжение следует)